Образ Калиновского и сегодня не дает многим сторонникам «Русского мира» покоя.
Дело в том, что фигура народного вождя чрезвычайно популярна не только в оппозиционной среде, но и в государственной белорусской идеологии. Безусловно, там она позиционируется несколько иначе, однако в целом Калиновский подается как борец за независимость Беларуси, противостоявший "Русскому миру" XIX столетия.
Многим реальным противникам нашей государственности приходится прилагать гигантские усилия для того, чтобы зацепить наших героев, но при этом зримо не посягнуть на суверенитет. Потому они пытаются выставить Калиновского проводником польских интересов, а само восстание свести к борьбе шляхты за восстановление Речи Посполитой.
В этом смысле интересна позиция Константинова Евгения, который прямо указал на то, что участие белорусской делегации в похоронах Калиновского прямо противоречит интересам Союзного государства.
В этом я, пожалуй, даже с ним соглашусь, так как само Союзное государство сегодня является завуалированным продолжением Российской империи. Без имперской составляющей его существование не имеет никакого смысла.
Статья содержит очень много элементов полуправды, на которые я хотел бы обратить внимание читателя.
Во-первых, впервые имя Калиновского появилось в национальной историографии не в советское время. Его популяризатором стал известный историк Вацлав Ластовский.
Во-вторых, советская наука лишила Калиновского национального колорита, он рассматривался исключительно как абстрактный борец с царизмом. При этом многие его «неполиткорректные» высказывания просто опускались.
В-третьих, литовцы имеют право на чествование Калиновского, поскольку они приняли активное участие в восстании 1863-64 гг. Именно тогда впервые прозвучали лозунги о независимой Литве, рассматриваемой не в качестве польской провинции
Что касается поляков, то не стоит забывать, что Калиновский видел будущую Беларусь прежде всего в союзе с польским народом. Другой вопрос, что формы этого союза были достаточно туманными, учитывая сложные отношения Кастуся с польскими «белыми».
Атеизм и социализм Калиновского также чрезмерно преувеличены. Здесь играет свою роль советская наследственность, делающая упор не на национальный характер деятельности народного вождя, а на те его качества, которые удобно ложились в русло коммунистической пропаганды. При этом многое искажено до такой степени, что складывается ощущение, что Калиновский боролся за некую форму советской власти.
Политизация Калиновского неизбежна уже в силу того, что он сам был активным политическим деятелем. Поэтому слова руководителя государственной белорусской делегации Петришенко о том, что его не нужно политизировать, выглядят неким абсурдом. Впрочем, чиновника можно понять, он просто выступал рупором белорусского режима, для которого само существование народного вождя является скрытым вызовом.
Я не знаю, смог бы Калиновский в случае победы восстания добиться для Беларуси хотя бы автономии. Во всяком случае, он попытался это сделать. Уже за это он заслуживает права быть народным героем всего белорусского народа, а не только части политизированного общества, как это преподносит господин Константинов.
Сегодня Калиновский извлечен из истории ради того, чтобы враги Беларуси не считали наш народ быдлом, не готовым постоять за свои национальные ценности. Всякий, кто покушается на наш суверенитет, должен помнить, что мы будем его отстаивать с оружием в руках.
Мы не хотим быть русской или польской провинцией, времена империй ушли в прошлое. Очевидно, что это еще не скоро дойдет до великодержавных шовинистов, однако они уже чувствуют угрозу своим имперским идеалам. Уверяю вас, господа, никаких шансов у вас нет. Вам остается только держаться за осколки своего былого величия и находить утешение к прошлом. Будущего у вас нет.