Анатолий Матвиенко: Третий раздел Польши и предпосылки образования Беларуси
Прежде чем говорить о третьем разделе Польши, вспомним о четвёртом, произошедшем в 1939 году в соответствии с договором «О дружбе и границе» между СССР и нацистской Германией, а также предшествующих разделу событиях.
Город Вильна (Вильно, Вильнюс) к 1939 году многократно поменял хозяев. Он был столицей Великого княжества Литовского в период его расцвета. Затем этот город стал свидетелем упадка литвинской цивилизации, господства польского языка и польской культуры, из столицы некогда могущественной державы превратился во всего лишь в центр одной из окраинных земель Речи Посполитой. 225 лет назад он был присоединён к Российской империи. Полонизация прекратилась, в бывших Крэсах Усходних начал выкристаллизовываться новый народ – из поляков, но сохранивший этнические особенности. Уцелели местные диалекты языка руского, государственного в Великом княжестве Литовском и запрещённого в Речи Посполитой. В Российской Империи насаждалась русификация, бывшие территории ВКЛ стали местом конкуренции русской и польской культуры. К концу XIX века более половины населения Вильно пользовалось одним из местных диалектов, впоследствии послужившим основой для литературного белорусского. В Вильно издавалась «Наша нива», работали знаменитые просветители, их усилия постепенно вели к тому, что некоторая часть потомков литвинов, обильно перемешанная с другими народностями, начала ощущать себя новой общностью – белорусами.
Затем через Вильно прокатилась несколько раз линия фронта. Город побывал под пятой у кайзера, выполнял роль столицы новой (жмудской) Литвы и объединённого Литбела, независимой Литвы, у подчинённого Польше государственного образования Срединная Литва, пока в 1922 году не был включён в состав Речи Посполитой в качестве воеводского центра. С этого момента и до ввода в Вильнюс частей Красной Армии (т.е. четвёртого раздела) прошло не так много времени – семнадцать с половиной лет. И вот что любопытно, «освободители» белорусов там почти не обнаружили! Как и литовцев-жемайтов. Немного евреев, без них не обойтись, практически все остальные – католики-поляки!
И можно было не искать следов концлагерей типа Аушвица или расстрельных оврагов вроде Бабьего Яра. Белорусов никто не убивал, но за семнадцать лет они утратили национальную идентичность. Поляки ввели преподавание на польском языке, белорусская гимназия существовала только благодаря героическим усилиям педагогов и не делала погоды. Православие повсеместно сдавало позиции католицизму.
Подчеркну: применяемые польскими властями меры не назвать слишком уж репрессивными и драконовскими. Просто ощущение своей особенности, отличности от других народов у белорусов было выражено слабо. «Перекрасить» их в другую нацию оказалось легко, я не собираюсь поляков за это винить – они преследовали свои собственные, естественные цели. Запомним эту цифру – семнадцать лет достаточно для перемены национальной принадлежности для большей части населения бывшего ВКЛ. Это перед четвёртым разделом. После Второй мировой войны хватило пару десятков лет, как горожане, считавшие себя поляками и белорусами, в Вильнюсе стали литовцами жемайтского образца. Но в конце XVIII века прослеживались совершенно иные временные интервалы!
Ко второму разделу Речи Посполитой со дня подписания Люблинской унии (1569 г.), отдавшей Вильну и другие литовские земли в состав Польши, прошло гораздо больше семнадцати лет, а именно - двести двадцать шесть. Много в народной памяти минчан сохранилось о времени, когда Минск являлся частью Польши? А ведь нас от второго раздела отделяет практически тот же срок – двести двадцать пять лет. Осмелюсь предположить, что тутэйшыя минщины и виленщины 1790-х годов также ничего не помнили о независимом ВКЛ: срок жизни был короче, поколения менялись чаще. И, соответственно, автохтоны этих воеводств полностью трансформировались из подданных суверенного литовского государства в подданных польского «короля республики». Конечно, с определённой региональной спецификой, потому что Литовское княжество номинально сохраняло существование и даже некоторую обособленность в рамках Речи Посполитой, не слишком серьёзную. В реальности как государство ВКЛ исчезло к трём разделам, исчез и отдельный литвинский этнос, став восточной народностью польской нации. Или, правильнее сказать, даже несколькими народностями, потому что некоторые группы населения, та же жмудь и малороссы, заявили о себе уже в первой половине и в середине XIX века. Предки белорусов – нет…
И так, признаки национальной идентичности у жителей Белой Руси не отличались выраженностью и стойкостью – ни в первой половине XX века, ни ранее, что я проиллюстрировал на примере Вильнюса. Народ легко ассимилировался, чего не скажешь о поляках. Более ста лет пребывания в Российской империи (не считая короткого наполеоновского периода) ничуть не превратили их в русских. Сохранить свою уникальность удавалось на протяжении столетий евреям, татарам, армянам и многим другим, проживавшим сообществами в диаспоре или имевшим несуверенные национальные образования, такие как Республика Татарстан в современной России. Иные народности растворились в мажоритарной массе.
Вернёмся мысленно в 1795 год. Со вторым разделом Речи Посполитой Российская империя приросла землями с польским населением из бывших литвинов, польской национальной идее не слишком верных. Кроме, конечно, литовско-польской шляхетской верхушки, российского подданства не желавшей и готовой рубиться с россиянами за свободу.
Далее события могли развиваться по двум сценариям. Сильно усечённая Польша имела шанс продолжить существование в секвестрированном виде, наладив какие-то отношения с тремя державами по соседству – с «тремя чёрными орлами». Но нужно знать поляков, их гонор, помноженный на воспоминания о былом могуществе и величии. Не удивительно, что началось очередное восстание, возглавленное Тадеушем Костюшко.
В истории Польши разгромных поражений насчитывается, видимо, не меньше, чем славных побед. Поляки всегда сражались хорошо, достойно. Иногда даже слишком хорошо, бросаясь на превосходящего числом и вооружениями соперника. Боевой дух поляков не угас и в ХХ веке: вспомним разгром армии Тухачевского в 1920 году, отчаянное сопротивление германо-словацкой интервенции в сентябре 1939 года, участие в войне с нацизмом в составе Красной Армии и британских вооружённых сил, героическое в своей обречённости Варшавское восстание…
Поляки и сейчас активно сопротивляются любой иностранной экспансии, не признают многие стандарты Евросоюза, плюют на национально-религиозную толерантность и выживают из страны просачивающихся туда мусульман, ассимилируют под себя переселенцев из Украины и Беларуси. Не удивительно, что повстанцы Костюшко не соизмеряли своих сил с военной мощью «трёх чёрных орлов». Попытка сопротивления вызвала жёсткую ответную реакцию, соседи бесцеремонно оккупировали Польшу до последнего повета и аннексировали.
К действующим лицам польского национально-освободительного движения, включая канонизированных Тадеуша Костюшко и Винцента Калиновского, сложно относиться нейтрально, без эмоциональной оценки. Достойны уважения их патриотизм, желание идти до конца, не жалея даже самой жизни. Удручает их хроническая русофобия, пусть и вполне объяснимая обстоятельствами эпохи.
Применительно к Беларуси, оформившейся только в ХХ веке, Костюшко, Калиновский и другие борцы за польскую свободу ценны для нас… исключительно своей фатальной неудачливостью! Такой вот исторический парадокс. Их действия вынуждали российские имперские власти крепче закручивать гайки на западе страны, нивелировать польское влияние на бывших территориях ВКЛ. Будущая Беларусь, буферная зона между польской и российской цивилизацией, получила уникальный шанс. Российская империя, «тюрьма народов» по большевистскому определению, сыграла роль инкубатора, давшего внутри себя возможность вырасти нескольким нациям, в т.ч. белорусам. Потом инкубатором станет Советский Союз… Но это уже другая история, а, подводя итог краткому обзору событий вокруг разделов Речи Посполитой, можно резюмировать: крах польского государства не явился исключительно результатом злонамеренных действий агрессивных соседей, он в значительной мере был вызван процессами внутри польского общества. И, наконец, именно разделы Речи Посполитой создали ситуацию, при которой на территории Российской империи, на пепелище ВКЛ, зародилась белорусская нация.
Анатолий Матвиенко
