Николай Петрушенко: Боливар в упряжке. Кто на коне? Кому уготована роль балласта?

Крылатая фраза из рассказа О. Генри «Дороги, которые мы выбираем» «Боливар не выдержит двоих» (англ. Bolivar cannot carry double) известна многим благодаря кинофильму Леонида Гайдая «Деловые люди».

Значение этого фразелогизма в том, что он даёт понимание классовой сущности жажды наживы — в ситуации, когда выбирается либо дружба, либо выгода, предпочтение отдаётся последней. Он употребляется так же для обозначения себялюбия, подлости, предательства, эгоизма и других пороков общества…

Боливар — политический деятель Южной Америки, один из вождей борьбы за освобождение стран континента от испанской колониальной зависимости. Во времена О’Генри имя Боливара было популярно в США, но история распорядилась так, что ныне, спустя более ста лет, эта фраза признанного мастера короткого рассказа в Америке крылатым выражением не является. И это лишний раз подтверждает, что господство капитала позволяет контролировать общественное сознание и формировать его в нужном направлении. То, как откровенно правые, сторонники капитала, дурачат трудящиеся классы баснями о социальной роли бизнеса и обманом и недомолвками привлекают на свою сторону левый электорат, мы хорошо видим и на примерах новейшей политической истории Беларуси. Внимательно прочитайте вот эту статью.

Ценные признания о том, как господа типа Статкевича и правоцентристская коалиция (Объединенная гражданская партия, христианские демократы, движение «За свободу») оседлали конька защиты интересов трудящихся и дружно призывают 21 октября выйти на очередную тусовку под лозунгом «Долой!»

В этой с вязи мне представляется необходимым внимательно присмотреться к анализу экономической ситуации в Беларуси и обоснованию путей перехода к счастливому будущему по версии соловья либерализма и рупора правых партий, известного эксперта Ярослава Романчука.

Именно в этом тексте мы видим теоретическое обоснование необходимости бежать, задрав штаны, на площадь в целях поддержки требования – больше рынка!

Как видит читатель, тут нет ни слова о причинах и особенностях очередного витка мирового кризиса и его влиянии на положение в Беларуси. Выдавать рецепты оздоровления экономики для страны, имеющей определяющее значение доли экспорта в ВВП, не учитывая при этом состояние и динамику мирового ранка – верх самонадеянности и неуважения своих читателей.

Основную причину медленных темпов экономического развития Беларуси автор видит в «отсутствии скрупулёзной работы по созданию благоприятного инвестиционного климата, в первую очередь, сильного института частной собственности». На первый взгляд приводимые им примеры в этом убеждают: «На погашение кредитов промышленные предприятия тратят 32,1% выручки. Ситуация в других секторах экономики ещё более неустойчивая. Без государственной поддержки 63,9% с/х организаций убыточны, а рентабельность продаж по конечному финансовому результату без господдержки оказалась на уровне мизерных 0,4%… Размер нерыночного сектора в белорусской экономике (доходы и расходы органов госуправления) составляют 42–44% ВВП, а с учётом забалансовых расходов они приближаются к 50% ВВП. Ни одна экономика мира с таким уровнем перераспределения ресурсов через чиновников не обеспечивала быстрые (более 7% в год), долгосрочные (более 20 лет) инклюзивные (выгоды доступны всем) темпы экономического роста».

Хорошо поёт соловей либерализма! Но стоит ли доверять этому торжественному маршу грядущей приватизации?

А вот что мы видим в таблице «Топ-10 стран мира в соответствии с уровнем доли государственных расходов в ВВП и показатели их институциональной способности согласно Worldwide Governance Indicators Всемирного банка».

В ней страны с высоким уровнем государственных расходов ― это развитые в экономическом и социальном плане страны: Финляндия, Франция, Дания, Бельгия, Австрия, Италия, Швеция…

За исключением США и Японии, не ведущих соответствующей детальной статистики, самый крупный госсектор из стран ОЭСР функционирует в Корее — $177,6 млрд. Далее идут Франция ($157,7 млрд.) и Норвегия ($131 млрд.)

Дай бог нам достичь такого уровня социально-экономического благополучия!

Выбирайте, уважаемые читатели, сами – или пустопорожнее словоблудие теоретиков от экономики, или аргументы её величества практики. Доверять научным исследованиям даже лауреатов Нобелевской премии, вернее её аналогу — премии, учреждённой Банком Швеции в память Альфреда Нобеля, себе дороже. Не случайно же сам изобретатель динамита на дух не переносил теоретиков-экономистов. Сегодня в списках награждённых 78 учёных-экономистов! А толку и проку от их исследований?

Вспоминается известная шутка: «Экономика зависит от экономистов в той же степени, в какой погода зависит от прогноза погоды». А если говорить серьёзно, то можно вспомнить известного норвежского экономиста Эрика Райнерта, автора книги «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными». На примере Китая, Индии и Южной Кореи он показывает пользу от игнорирования правительствами стран рекомендаций Всемирного банка и МВФ и предупреждает об опасности деиндустриализации.

Берём пример Германии: она не только сохраняет угольную, сталелитейную, судостроительную промышленность, которые неконкурентоспособны на мировом рынке, но и тратит на такие убыточные отрасли экономики в виде прямых субсидий до трети расходов государственного бюджета. Трудовое законодательство ФРГ делает немецкую рабочую силу самой дорогой в мире.

Об этой стороне экономики соловьи либерализма стыдливо молчат.

Между тем в Конституции Республики Беларусь законодательно закреплена роль и значение государства как главного регулятора социальной жизни. Читаем статью 42: «Лицам, работающим по найму, гарантируется справедливая доля вознаграждения в экономических результатах труда в соответствии с его количеством, качеством и общественным значением, но не ниже уровня, обеспечивающего им и их семьям свободное и достойное существование».

Не в первый раз задаю вопрос: «Какова доля – в процентах – фонда оплаты труда в себестоимости товара (услуги) и в цене товара (услуги)? Задавал в своё время я этот вопрос и лично Ярославу Романчуку. Дело было на минском форуме, где выступал и министр экономики Николай Снопков. Мне повезло… Ну, думаю, сейчас будет коррида! Этот вопрос я огласил чиновнику, когда он стоял на трибуне… После него выступает Романчук…  Оба тихо и незаметно ушли от ответа.

В этой связи уместно напомнить пример из истории предреволюционных событий 1917 года. Выпускник Гарварда, самый высокооплачиваемый журналист США, сын миллионера, посетивший Европу и фронт, называл Первую мировую войну  «войной торговцев». В Петроград он прибыл в дни подавления Корниловского мятежа.

Джон Рид интересен и полезен нам тем, что для документального подтверждения уровня гиперинфляции он в качестве приложения к своей книге «Десять дней, которые потрясли мир»  – летописи Октябрьского переворота – опубликовал «Таблицу заработной платы и цен на предметы первой необходимости до и во время революции».

Самый высокий уровень цен в этом документе приходится на август 1917 года и проходит по графе «различные металлические изделия» – 1900 % в сравнении с августом 1914 года. Показателен в этой связи пример, который приводил министр Временного правительства Алексей Пешехонов. Судя по газетному отчёту, даже он был возмущён тем, что «гвозди отпускаются с заводов по 20 коп. фунт, а для населения доходят по 2 рубля фунт». «Торговая надбавка попадает в карманы торговцев и спекулянтов», — поясняет Джон Рид для американского читателя.

Когда пишутся эти строки, перед моими глазами отчёт об участии оршанских комбайнёров в битве за урожай. Лучший механизатор региона из ОАО «Оршанское КХП» Сергей Греков намолотил 4231 тонны зерна. К сожалению, я не могу порадовать читателя сведениями об уровне его заработной платы. Сие есть тайна коммерческая…

Можете перелопатить сотни районных и центральных газет, но вы не увидите там и призрака уровня оплаты тружеников села.

Сегодня рыночная цена одного килограмма зерна  — в пределах двух долларов. Деревенские старушки покупают килограмм пшеницы для кур-несушек по цене 2,5 белорусских рубля за один кг. Как ни крути, выходит, что комбайнёру, намолот которого оценивается в сто тысяч зелёных,  наниматель может и должен обеспечить весьма высокий уровень оплаты нелёгкого труда.

Нам надо популярно объяснять массам трудящихся, что никакой рыночной экономики «вообще» не существует. Существуют liberal market economies (LME) и coordinated market economies (CME), которые представляют собой совершенно разные национальные стратегии существования в глобальной экономике.

Одни компании (LME) удерживают показатель своей прибыльности, а компании (CME) удерживают свою рыночную долю.

Если, в результате роста курса местной валюты, растут издержки (дороже рабочая сила), британские компании транслируют этот рост в цены, теряя при этом долю рынка и увольняя рабочих — потому что британские же банки смотрят на прибыльность компаний.

Германские компании в этой ситуации постараются сохранить объем продаж и рабочую силу в ущерб прибыльности, потому что германские банки не смотрят на прибыльность.

Чтобы выбрать из двух имеющихся типов маневра в условиях нарастающего кризиса, надо как минимум честно назвать имеющиеся варианты. Проще всего орать: «Долой!» И звать на площадь под сомнительные знамёна неудачников по имени Статкевич и иже с ним…

Будем всегда помнить, что в трудной ситуации те народные витии, кто сегодня «на коне» популизма, завтра, не задумываясь, освободятся от трудящегося как от излишней нагрузки на бизнес методом, известным из новеллы писателя О. Генри…

Николай Петрушенко