Михаил Малаш: Зачем меняют либеральный пряник на игиловский кнут
Основной тенденцией текущего исторического момента в политике Вашингтона в отношении Европы является переход от политики либерального пряника к политике игиловско-мигрантского кнута.
Либерализм, в основе которого лежит идея свободы, понимаемая как отсутствие ограничений, до недавнего времени был главным инструментом, с помощью которого глобалисты контролировали умы европейцев, обеспечивая себе доминирование в мире. Эта идея свободы долгое время имела довольно убедительные, как для обывателя, так и для мыслящего человека, механизмы практической реализации в виде формальной демократии и рыночной конкуренции. С ходом времени общественности стало отчётливо понятно, что эти механизмы оказались полной профанацией, демократия, оказалась манипулированием общественным сознанием, а конкуренция сплошь недобросовестным засильем транснациональных корпораций. Идея свободы, выражающаяся в возможности выбора, стала, таким образом, утопией, поскольку этот выбор в реальности не обеспечивался. Во-вторых, глобалисты, одержав в 90-е годы идеологически-геополитическую победу над оппонентом, потеряли чувство меры и наломали дров в мировой политике. Они обесценили в умах людей всего мира тот идеализированный образ Запада, который устойчиво существовал во второй половине 20 столетия, пусть даже и в конкуренции с идеей коммунистического лагеря. Этот образ предыдущие поколения глобалистов несколько столетий до этого старательно выпёстовывали. Таким образом, в массовом сознании человечества Запад за короткий срок из благородного рыцаря на белом коне с красной розой в руке превратился в бандита-головореза. Пропагандистская машина, какой бы мощнейшей она не была, в конце концов, исчерпала свой ресурс, преподнося военную агрессию США в качестве распространения демократии прав человека по миру. Обанкротившимся либерализмом далее уже невозможно маскировать идею господства над человечеством.
Все эти последствия действий американцев не могут нравиться европейцам, недовольство в среде которых, возрастает. Это в свою очередь не может не волновать американское руководство.
Утратив привычные механизмы контроля над умами европейцев, Вашингтон вынужден искать другие. Теперь их пугают исламским радикализмом, чего ещё буквально 10-20 лет назад, по сути, не было. Американцы видимо рассчитывают, что европейцы, в конце концов, будут умолять их защитить от варваров.
Так же перспектива искусственно создать протестные настроения, а потом направить их в нужное русло, кажется более чем сомнительной. С немцами после Первой мировой войны это прекрасно получилось, а с современными европейцами вряд ли получится. Слишком они пресыщены потребительством, слишком пассивны. Во-вторых, средства массовой информации не имеют уже той власти над умами людей, как это было в период после массового внедрения в обиход гитлеровцами первых радиоприёмников. У современных европейцев выработался существенный иммунитет против пропаганды.
Если раньше либерало-глобалисты контролировали Европу через идею свободы, в чём они прекрасно разбирались, то теперь они переходят в сферу для них нетрадиционную и весьма сомнительную. В любом случае, не у дел остаются полки либеральных пропагандистов, публицистов и различных общественных деятелей. Вряд ли они будут довольны таким поворотом в своей судьбе. Вместо них больше, чем раньше, будут востребованы непубличные узкие специалисты по Ближнему Востоку, по терроризму, по психологии и социологии межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Вся система глобализма станет менее демократичной, более закрытой. В неё будет вовлечён значительно меньший круг лиц, особенно публичных.
Таким образом, вынужденный переход от одних инструментов сохранения мировой гегемонии к другим, формирует мощный управленческий кризис внутри всей системы либерального глобализма.
Всё это делает перспективы сохранения этой гегемонии на неопределённо долгий период зыбкими и негарантированными. Брюссельско-вашингтонская система международных отношений, характеризующая нынешнюю историческую эпоху, в конце концов, сменится, как это было в истории уже много раз. И произойдёт это, видимо, в ближайшие 10-15 лет.
Михаил Малаш