Сергей Осмаловский: Литвинская история
Все-таки не устаю утверждать, что каждый видит исторические события со своей национальной колокольни…
Артем Агафонов – русский человек, поэтому взгляд на события Смуты у него русский. В свете этого не удивительно, что его подход полностью совпадает с точкой зрения российской дореволюционной и советской историографии.
Если рассматривать случившееся с точки зрения национально ориентированного белоруса, то все представляется совершенно иначе.
Во-первых, изображение Москвы (и Московского царства) жертвой Речи Посполитой не является достоверным. Мы имеем дело с давним политическим противостоянием, в котором обе стороны стремились к поглощению друг друга. Поэтому Сигизмунд III просто действовал на опережение. Он не давал никаких клятвенных обещаний соблюдать мир, а московские цари его об этом не просили. Когда Речь Посполитая действительно прекратила противостояние, ее быстро поглотили и разделили.
Во-вторых, Великое княжество Литовское вовсе не исчезло в 1569 году. Речь Посполитая – это государство двух народов, а не польская империя. В 1588 году вышел третий Статут ВКЛ, действовавший только на территории княжества. Шляхта ВКЛ до потери государственности в 1795 году продолжала считать себя литвинской, а не польской. Кроме того, сохранялась административная независимость от короны Польской. Попытка ликвидировать независимость ВКЛ была предпринята только в 1791 году. Однако она реализована не была.
Польский королевич Владислав действительно был провозглашен московским царем. Договор от 4 февраля 1610 года подписало московское посольство. Семибоярщина даже чеканила в Москве монеты с его именем. Однако он действительно был неудобной фигурой для Московского царства. Поэтому его правительство было свергнуто, а сам он безуспешно пытался добиваться престола вплоть до 1634 года.
В статье сочно описаны эпизоды каннибализма, имевшие место во время последней осады Москвы ополчением Минина и Пожарского.
Впрочем, нужно подходить к событиям того времени с учетом психологии людей Средневековья. Они совершенно не похожи на нас, да и вообще сложно постижимы современным человеком. В те времена гуманных войн не существовало в природе. Целью войны был грабеж и захват территории, воины бесчинствовали не только в захваченных городах, но и в период мирного постоя. Это были жестокие, беспринципные люди, чаще всего наемники, которые не считали человеческую жизнь ценностью.
В 1612 году у Речи Посполитой был шанс победить векового врага. Однако Сигизмунд III предпочел распыляться на мелочи. Он мог не захватывать Смоленск, а сделать ставку на своего сына. Однако, по всей видимости, польские политики прекрасно понимали, что им не удастся полностью вывести из игры Московское царство. Да и от католичества Владислав и его отец, известные своим религиозным фанатизмам, отрекаться отнюдь не планировали.
Одним словом, обе стороны играли по своим правилам, проигравших не было. Сигизмунд вернул Речи Посполитой Смоленск и часть северских земель, на московский трон сел природный московит Михаил Романов, династия которого позже добила Речь Посполитую.
Несколько слов о «белорусах». Понятно, что в те времена такого народа еще не было, однако предки наших земляков приняли деятельное участие в походах своих королей. Хорошо это или плохо? Думаю, что с позиции интересов ВКЛ – очень даже хорошо.
Смута позволила нашему государству двух народов получить передышку в вековом конфликте. Были возвращены многие утраченные ранее территории, Москва была вынуждена надолго уйти в себя, чтобы потом жестоко отомстить нам в войне 1654-67 гг.
Может ли возвращение земель считаться позорной страницей? Думаю, что нет.
Попробую посоветовать Артему Агафонову в трактовке истории все-таки исходить из национальных интересов. Да, некоторые позиции сторонников «освобождения Москвы от белорусов» выглядят предвзятыми. Однако откровенно смаковать то, что литвинские и польские «седалища» получили удар сапогом – все-таки позиция не совсем белорусская. Впрочем, выражаясь языком Ницше, «Каждому свое».