Поход Красной армии в Западную Беларусь: новая оккупация или забытый национальный праздник? – Юрий Глушаков
17 сентября 1939 года войска Белорусского фронта РККА вошли на территорию Речи Посполитой. До сих пор не утихают споры, что это было – новая оккупация? Или освобождение и воссоединение исторических белорусских земель?
Панская нация против хлопской
Как ни странно, но сегодня об этой дате чаще вспоминают в кругах консервативно-либеральной оппозиции. И, разумеется, поминают это историческое событие в исключительно негативном ключе. Перечень претензий при этом выставляется огромный. Говорят, что этим походом Сталин помог Гитлеру разделаться с Польшей. Приход Советов в Западную Беларусь сопровождался массовыми репрессиями и депортациями. А еще большевики и «москали» все разграбили и разрушили на процветающих «крэсах усходних», где белорусские селяне благоденствовали под сенью польского орла, и так далее.
В захвате Западной Беларуси поляками, ничтоже сумяшися, также обвиняют все тех же «кремлевских коммунистов» - дескать, сами «отдали» ее Варшаве в 1921 году в Риге.
Вспомним вкратце историю вопроса. Помимо мощного соперника на востоке в лице Московского государства, Великое княжество Литовское имело еще одного «друга-врага» в лице Польского королевства. Ничего необычного – «нормальные» взаимоотношения для средневековья. Феодалы всех мастей – польские, русские, литовско-белорусские, любили прибрать к рукам все, что плохо лежит. Польские магнаты оказались тогда всех сильней. В 1569 году по Люблинской унии земли ВКЛ добровольно-принудительно были включены в состав Речи Посполитой. Спустя полтора столетия, с принятием польского языка в виде государственного, процесс полонизации ВКЛ был почти завершен. Правящая элита, которую сегодня любят называть белорусской – Радзивиллы, Сагнушки, Сапеги и так далее, стали считать себя поляками. Иногда они называли себя «литвинами» - но, как правило, это означало только местный колорит. Как, например, шляхта в Мазовии была «мазурами» - но давно уже утратила этническую идентичность.
«Интеллигенция» того времени – священники и разного рода «писаря земские», как водится, также следовали польско-католическому тренду. Вне культурной полонизации оставались только белорусские крестьяне и часть городского мещанства. Просто польская и ополяченная шляхта не спешила форсировать этот процесс среди простолюдинов – надо же было чем-то отличаться от крепостных холопов. Да и в раздробленной Речи Посполитой система государственного образования почти отсутствовала. А ведь именно через казенную школу прежде всего насаждаются национальные и идеологические маркеры.
Поэтому после того, как ослабевшую Речь Посполитую разделили между собой более сильные империи, массы белорусского населения остались абсолютно равнодушны к смене хозяев. Только социалисты-революционеры, такие, как Константин Калиновский или Игнатий Гриневицкий, смогли привнести в сознание народа белорусскую национальную идею. Ее первым реальным государственным воплощением стало БССР. Безусловно, провозглашение БНР сыграло здесь свою немалую роль, но это – тема отдельного разговора.
Пилсудский-освободитель
Польские националисты также пытались разыгрывать «белорусскую карту». Но уже в декабре 1917 года взбунтовавшийся легион Довбор-Мусницкого начал приводить белорусских крестьян на Гомельщине в повиновении польским помещика. Правда, эндеки из корпуса Мусницкого публиковали к крестьянам воззвания не только на польском, но и на жуткой «трасянке» - которую они почему-то считали белорусским языком. Однако мятеж легионеров был быстро подавлен: прежде всего, силами белорусской Красной Гвардии из Рогачева, Жлобина, Гомеля. Местные крестьяне с оружием в руках быстро поднялись против польских панов, вновь пытавшихся прибрать к рукам их землю. Кстати, панами в Беларуси называли всех помещиков – польского, русского или немецкого происхождения.
При этом правительство большевиков и левых эсеров, руководствуясь заявленным еще в годы борьбы с российским самодержавием правом наций на самоопределение, безоговорочно признало и независимость Польши. Однако благодарности за это – не получило. С возникновением БССР позиция польских шовинистов в отношении белорусских земель стала откровенно агрессивной. Уже в начале 1919 года армия Пилсудского начинает захват белорусских территорий, стремясь восстановить Речи Посполитую в границах 1772 года. Части белорусской Красной Армии и РККА в целом сорвали эти планы. Однако благодаря помощи западных империалистов Польша смогла оккупировать почти половину территории Беларуси.
Про режим двойного угнетения – социального и национального, установившийся в Западной Беларуси, написано достаточно много. Но автору доводилось расспрашивать людей, при этих порядках непосредственно живших. Старушки в деревне Бережцы Пинского района рассказывали: «Сынок, при поляках тяжко было. Налоги очень высокие, почти все, что в хозяйстве зарабатывали, на них уходило. Кто налог не заплатил – тянули в пастарунок. Мясо ели по праздникам, а так больше – тюрю, затирку». Бабушки в деревне Калауровичи, Пинщина, сообщали на местном белорусско- украинском диалекте: «Поляки над нами надражались. Соберется, бывало, молодежь на вечеринку. Польские полицейские придут – и давай бить тех хлопцев, кто по-белорусски говорит».
Надо еще добавить, что репрессиям подвергались православные священники. А храмы взрывали не только в СССР – но и в Польше. И когда в Варшаве готовили к сносу огромный Александро-Невский собор и гнобили все российское, записные русские «патриоты» из белогвардейских офицеров за деньги дефензивы совершали рейды на территорию советской России. А такие белорусские «националисты», как Булак-Балахович, на службе польского правительства вели борьбу с отрядами белорусских партизан. Партизанкой в Западной Беларуси, кстати говоря, в начале 20-х годов руководили белорусские эсеры БНРовской ориентации.
К 1939 году на Крэсах Всходних не осталось ни одной школы на белорусском языке.
«По равнинам и болотам гнали панские полки…»
В такую вот «европейскую и демократическую» Беларусь пришла в 1939 году Красная Армия. Кстати говоря, сам Пилсудский захватил власть в 1926 году в результате кровавого военного переворота. А своих политических противников, даже из «буржуазного лагеря», не брезговал убирать и с помощью тайных убийств. Но и теперь свободу на Крэсы Всходни несла на штыках армия страны, которая гражданским обществом отнюдь не блистала. Принудительная коллективизация, массовые отселения, террор НКВД – это ведь тоже не только мифы «нацдемов». А суровая реальность. Так можно ли тут говорить о каком либо освобождении?
Можно и нужно. Во-первых, белорусы Брестчины, Гродненщины и Белосточчины были освобождены от национального гнета. Здесь снова заработали белорусские школы, ВУЗы, театры, стали издаваться книги и газеты на белорусском языке. Начиная с отметки «зеро», после воссоединения в Западной Беларуси было открыто 4 тысячи белорусских школ. Но и полякам тут учиться на родном языке никто не мешал – продолжало работать почти тысяча школ польских.
Во-вторых, как это не шокирует отравленное современной пропагандой сознание – белорусы в БССР имели значительно больше социальных гарантий, чем в Польше. Безусловно, в предвоенные годы говорить о повышении уровня жизни не приходилось. Еще антисоветски настроенные остряки любили называть события 1939 года «Освобождением Западной Беларуси от сала и мяса». И здесь скажем – да, в условиях подготовки в мировой войне шла мобилизация всех ресурсов. Включая запасы сала с прожилками мяса. Да и проблему дефицита в интенсивно развивающейся, но бюрократизированной в 30-е годы экономики – из «песни не выкинешь».
Но зато после войны тут были построены мощные промышленные предприятия – вроде гродненского «Азота» или Брестского завода газового оборудования. Но все равно полностью подтянуть бывшие аграрные окраины Речи Посполитой к промышленному уровню восточных областей БССР – до развала социализма так и не успели…
Кстати говоря, и 60-70-е годах уровень жизни даже в социалистической ПНР был ниже, чем в БССР.
Отдельная тема – репрессии. Террору НКВД и депортациям гражданского населения – нет оправдания. Но одновременно в сентябре 1939 года из польских тюрем вышли тысячи политзаключенных белорусов. А концентрационный польский лагерь в Картуз-Березе мало того, что был вполне сопоставим с ГУЛАГом. Он даже был открыт раньше «большего террора» – во внесудебном порядке белорусских и украинских активистов туда стали сажать и убивать уже с 1934 года. И по своей изощренной системе медленного умерщвления являлся настоящим «лагерем смерти». Нет прощения палачам из НКВД – если это были палачи. А как назвать людей, которые, рискуя жизнью, боролись с террористическим подпольем польских и украинских националистов, действовавших в Западной Беларуси с 1939 по 1953 год? На совести «аковцев», бульбовцев и бандеровцев – десятки тысяч загубленных жизней белорусов. И не только солдат и командиров Красной Армии, милиции и госбезопасности, партийных и советских функционеров. Но и врачей и учителей, почтальонов, инженеров, и просто матерей и отцов, чьи дети были мобилизованы в Советскую Армию.
А самое главное – в случае, если бы Западная Беларусь досталась в 1939 году нацистам, то террор в отношении как белорусского, так и польского и еврейского населения принял бы здесь несоизмеримо большие масштабы геноцида – как в оккупированных «гитлеровским рейхом» областях Польши.
При этом критиками воссоединения Беларуси в 1939 году не предлагается никакой конструктивной альтернативы не применительно к тем дням, ни тем более – к нынешним. Например, что следовало делать тогда – спокойно взирать, как нацисты занимают Западную Беларусь и уничтожают ее население? Ведь союзники с Запада в тот раз почему то не спешили на помощь Польше. И что следует делать сейчас – вернуть Брестскую и Гродненскую области РБ Варшаве?
Любители расценивать воссоединение Западной и Восточной Беларуси как новую оккупацию не дают никаких ответов и на ряд более частных вопросов. Например, они даже не уточняют, что это была за оккупация. Это БССР захватила часть Польши? Москва оккупировала Речь Посполитую, а затем разделила ее между БССР, Литвой и Польской Народной Республикой? Ведь ПНР по новой трактовке – вроде уже как бы и не польское, но «советское» государство? Тогда как быть с «оккупированной» Германией? В каких границах, по такой логике, следует восстанавливать «рейх»? 1933, 1939 или 1944 года? Но всех этих случаях Силезию, Поморье и польскую часть Восточной Пруссии придется вернуть ФРГ. Или – хотя бы выдать «карту поляка» четырем миллионам отселенных отсюда немцев. Все это, конечно, не отменяет и трагедию простых польских семей, выселенных ни за что из-под Новогрудка или Баранович. К счастью, великий польский народ – гораздо мудрее шовинистов и демагогов всех мастей, хотя временами именно они пытаются задавать тон.
В истории ничего не бывает гладко и однозначно. К сожалению. Тысячи факторов обычно мешают воплощению самой светлой идеи в жизнь. Например, идее социализма – социальной и национальной справедливости. Или христианской - всеобщей любви и прощения. Также было и с воссоединением и возрождением Польши, разорванной на части Пруссией, Австрией и царской империей. Поэтому и то, что происходило с Белоруссией и Польшей в условиях двух мировых войн, едва ли можно расценивать с точки зрения идеалистической схемы. Но именно в сентябре 1939 года две части белорусского народа, рассеченного по живому топором империалистической войны и иностранной интервенции, воссоединились. Их объединение также происходило во время уже другой мировой войны, а значит – в условиях «военно-полевой хирургии». С кровью, болью и без наркоза. Но раненный выжил, и сегодня – скорее жив, чем мертв.
Юрий Глушаков
