Анатолий Матвиенко: Освободители Европы или оккупанты?!

Приближается 75-летие операции «Багратион», в результате которой войска 1-го Белорусского фронта под командованием Константина Рокоссовского очистили большую часть территории Беларуси и начали освободительный поход по польской земле.

И почему-то с каждым годом всё чаще мне попадаются на глаза разного рода пасквили, где советский солдат изображается оккупантом, чуть ли не хуже гитлеровцев. Муссируется тема военных преступлений военнослужащих Красной Армии в отношении мирного населения. Я не буду цитировать многократно повторенное и расскажу о собственном услышанном и увиденном.

Если быть точнее, первая часть рассказанного – это не мои личные впечатления, а отца. Его бомбардировочная часть АДД (авиации дальнего действия) располагалась в Польше, с открытием российских сайтов «Подвиг народа» и «Память народа» я смог проследить её боевой путь, места дислокации и т. д. Сделать, кстати, это довольно просто – вводишь в поисковик фамилию-имя родственника, находишь информацию о награждениях, там есть данные об официальном названии части, фамилии командования. Далее – дело техники.

Я спрашивал у отца об отношении поляков к Красной Армии, тот говорил – оно менялось и со временем ухудшилось. Факты насилия, мародёрства и прочего беспредела действительно имели место в первые сутки после вступления в населённый пункт наземными частями, офицеры не могли за всем уследить. Но буквально через день появлялись комендантские службы, патрули, трофейные, похоронные команды, к концу недели налаживался железный порядок, за грабёж или понуждение местной панны к половой близости патруль запросто мог расстрелять на месте.

Советские не унижали поляков, не объясняли им в доходчивой форме: вы – быдло, пыль под ногами высшей расы. Не терроризировали, не угоняли на принудительные работы. И такой зачистки «классово враждебных элементов» Польша не знала, как Западная Беларусь 1939 года.

Но примерно к 1947 году, когда самые страшные впечатления о нацистах начали в памяти тускнеть, наши солдаты всё чаще слышали от автохтонов: если вы – освободители, а не оккупанты, отчего не уходите?

В типографии лежит моя небольшая повесть «Судный день 1973», книга должна поступить в продажу к концу года, там атмосфера польского послевоенного гарнизона восстановлена по рассказам отца. В советское время он, как не сложно догадаться, никому не рассказывал, что польские детки кидали им камни в спину.

А второе впечатление собственное. Как-то во Вроцлаве я забрёл на старое еврейское кладбище– Starycmentarzżydowski, неподалёку от улицы Шлежной. Оно само по себе любопытно с архитектурно-эстетической точки зрения. Но я обратил внимание на другое и, скажу откровенно, сердце сжалось. Здесь нет погребений, кажется, с 1943 года, но в семейных усыпальницах, где похоронены целые семейные династии за полтора века, другой рубеж, он на границе 1938 и 1939 года.

Что, в 1938 году евреи перестали умирать? Нет, их здесь перестали опускать в землю. Заработал конвейер смерти Третьего Рейха.

Этих людей, большей частью обеспеченных, состоявшихся, устроенных в жизни, однажды бессовестно ограбили, лишив самого главного.Я оставлю за скобками религиозную составляющую иудейского и христианского мировосприятия с верой в бессмертие души, обращаюсь к обыденному и земному — надежде всякого взрослого человека получить бесконечное своё продолжение в потомках. Согласитесь, для многих в этом состоит главный смысл существования. В детях и внуках находим радость, передаём им всё нажитое — генофонд, знания, опыт, накопления…

А в тридцать восьмом некие типы, людьми назвать их не берусь, истребили целое поколение местной общины, лишили погребённых посмертного наследия. Не только уничтожили живых, но обобрали мёртвых. Это стократ хуже, чем любые преступления против покойников, горше, чем разорение могил или осквернение памятников.

Усопшие не могли отразить удар. А живые оказались не в силах отстоять даже самих себя.

Когда это понимаешь, рассматривая даты на склепах, поневоле пробирает дрожь от осознания ужаса, творившегося здесь три четверти века назад.

Я – не еврей. Я не воспринимаю «зачистку» еврейства во Вроцлаве (Бреслау) как трагедию моего собственного народа и, наверно, не испытаю тех чувств, что овладевают евреями при посещении Яд Вашема или Аушвица.

Но это немыслимо, невозможно, нереально, абсурдно, что какая-то группка людей принимает решение об уничтожении многомиллионного народа по одному только этническому принципу и проявляет завидную настойчивость в приведении этого приговора в исполнение.

Если кого-то убили по столь же надуманному основанию, как евреев в Бреслау, жди – подобные типы завтра постучатся и в твой дом.

В правом дальнем углу от входа на стене есть щербины, очень похожие на следы осколков небольших артиллерийских снарядов. Бреслау пытались взять штурмом в 1945 году, гарнизон выстоял, но капитулировал вместе со всем Вермахтом. Красная Армия заняла Нижнюю Силезию, потом передала её Польше.

Да, наши предки были далеки от идеала. Я вообще не люблю завышенных оценок сталинскому режиму и тому, что делали коммунисты в 1930-40-х годах.

Но именно они очистили Восточную Европу от социального сифилиса – нацизма. Больше никто не уничтожает целые народы по одной только прихоти.

Да, случались факты мародёрства в наступающих войсках. Но это – как щербины от улетевших мимо цели артиллерийских снарядов на бетонной стене во Вроцлаве.

Не бросайте камни в спину советскому солдату, живому или мёртвому.