Павел Каторжевский: Изменение Конституции может стать шагом к уничтожению социальных гарантий

В минувший День Конституции Александр Лукашенко вновь разразился заявлением о возможном внесении изменений в Основной закон. Заявление произвело едва ли не эффект разорвавшейся бомбы, хотя такие заявления Лукашенко делает не в первый раз и нечто подобное заявлял ещё в 2014 на встрече с судьями Конституционного суда.

Действующая Конституция была принята 15 марта 1994 года, и Лукашенко после своего избрания на первый президентский срок сам заявлял, что она наделяет его «царскими полномочиями»,  которых ему уже через два года стало не хватать, и в 1996 году был проведён референдум. Бывший депутат Верховного Совета 13-го созыва Виктор Хомич считает, что в результате референдума была принята практически новая Конституция страны, которая закрепила за президентом неограниченную власть. Казалось бы, что ещё может быть нужно Лукашенко? Ведь на данный момент в руках президента сосредоточена вся полнота власти.

Версии относительно этого разные. Оппозиционный политик Николай Статкевич считает, что в Беларуси  создаются условия для установления наследственной монархии и «принца» уже готовят. Быть может, такая шальная мысль и закрадывалась в голову Лукашенко, но в силу ряда объективных причин, это невозможно. Уровень развития производственных отношений в Беларуси уже давно перерос тот, который существовал во времена династических монархий. Поэтому версия с передачей власти по наследству не выдерживает никакой критики, а Статкевич, судя по всему, просто пытается привлечь новых сторонников, озвучивая самые малопривлекательные варианты развития событий, которые вряд ли устроят даже тех, кто действующую власть по тем или иным причинам поддерживает.

Ещё одна версия, связанная с обеспечением устойчивости системы во время транзита власти, выглядит гораздо более убедительно, но всё же она поверхностна и не учитывает экономические интересы тех социальных групп, которые представляет Лукашенко. Одним из возможных изменений в Конституции действительно может стать увеличение срока полномочий президента с 5 до 7 лет, а полномочий депутатов обеих палат парламента и местных советов с 4 до 5 лет. Но это не имеет абсолютно никакого смысла, если Лукашенко можно запросто переизбрать на очередной срок и без конституционного референдума (в крайнем случае – найти точно такую же фигуру вместо него), а вслед за этим «назначить» управляемый состав парламента и местных Советов депутатов. Из этого можно сделать вывод, что Беларусь ожидают реформы, которые потенциально могут вызвать недовольство населения и во время которых устраивать себе лишнюю «встряску» система не станет, как и любой перестраивающийся общественный организм не станет подвергать себя потрясениям, пока процесс изменений не будет завершён.

Наиболее вероятно, что изменение Конституции может повлечь за собой уничтожение социальных гарантий, таких как бесплатное среднее образование и бесплатная медицина, которые сохранились не иначе, как чудом. Первые признаки того, что власть хочет окончательно сбросить с себя бремя социальных обязательств перед гражданами, появились ещё в 2015 году. Давайте внимательно вчитаемся в предвыборную программу А.Г. Лукашенко, которую он представил на президентских выборах 2015 года. В ней говорится о «сохранении (!) доступности качественной медицины и образования для каждого гражданина», но о сохранении бесплатности медицины и образования  речи не идёт.  Очередной тревожный звонок послышался в январе 2018 года после внесения изменений в Декрет №3 «О предупреждении социального иждивенчества»,  который был изложен в новой редакции  как Декрет №1 «О содействии занятости населения». Министр труда и социальной защиты Ирина Костевич тонко намекнула, что за часть услуг, которые сегодня субсидируются из государственного бюджета, придётся платить. 

Здесь уместно вспомнить, что представлял собой Декрет №3 в своём изначальном варианте и разобраться, что произошло в январе 2018 года после внесения изменений и принятия новой редакции. 

Декрет №3 ожидаемо и вполне оправданно вызвал бурю эмоций, как у левых, так и у правых разной степени оппозиционности.  Примечательно, что в оценке «налога на тунеядство» полностью сошлись провластные левые и оппозиционные правые. И те и другие бросились сравнивать Декрет№3 с борьбой с тунеядством в СССР, с той лишь разницей, что одни поддержали, а вторые осудили подобную экономическую меру. Но подобное сравнение не совсем корректно, если не сказать, что совсем некорректно. Беларусь – страна с рыночной экономикой, а рыночная экономика всегда является верной спутницей такого понятия как «естественный уровень безработицы». В Беларуси он составляет 6% при общем количестве экономически активного населения 4 491,7 тыс. человек (2017), то есть почти четыре с половиной миллиона. Стоит также отметить, что процент «естественного уровня безработицы» всегда даётся экономистами. Проще говоря, как правило, нам озвучивают  тот уровень естественной безработицы, который должен быть в идеале, а не тот, который есть на самом деле. И, разумеется, в условиях экономических кризисов этот процент неизбежно превышается по естественным экономическим причинам, т.е. из-за самого кризиса. Вводить налог на безработицу, в экономических условиях, в которых безработица (пусть даже самая низкая) неизбежна – это, безусловно, верх цинизма.

К январю 2017 налоговая насчитала приблизительно 400 тысяч «тунеядцев», что не так уж мало для страны с населением приблизительно в 9,5 миллионов человек, что составляет примерно 11% трудоспособного населения. Но, как мы все помним, действие Декрета №3 было приостановлено после социальных протестов февраля-марта 2017, а уже в январе вышла его обновлённая версия – Декрет №1 «О содействии занятости населения».

В любом случае, цель у такого рода экономической меры только одна – максимизировать прибыли как государства, так и частного капитала и заставить граждан работать даже на самой непривлекательной и низкооплачиваемой работе. Тем, кто работать за копейки не хочет, придётся платить. Но за какие услуги? Ведь за наши налоги государство содержит образование, медицину, армию и милицию, МЧС, за услуги которых мы напрямую не платим. Например, в детском саду родители платят только за питание, а образовательные и коммунальные услуги оплачивает государство. Мы не платим за обучение детей в школе. Как первоначальную версию Декрета №3, так и обновлённый Декрет №1 проблематично реализовать без нарушения Конституции. В первом случае речь идёт о нарушении запрета на принуждение к труду, который закреплён в Статье 41 Конституции РБ, во втором случае, придётся искать способ взыскать с неработающих граждан деньги за социальные гарантии, бесплатность которых гарантирована Основным законом.

Поэтому выхода здесь всего два.  Первый – изловчиться и придумать способ обойти Конституцию. Как считает экономист Владимир Ковалкин, лечение могут оставить бесплатным, а диагностику для «тунеядцев» могут сделать платной так как в Конституции о диагностике ничего не говорится. Второй выход – изменить Конституцию и утолить жажду прибыли частного капитала за счёт граждан, в довесок переложив на них экономические просчёты власти. Судя по заявлениям, которые в последние пару месяцев делают высшие должностные лица Беларуси, власть склоняется ко второму варианту.

Так что, если Беларусь и останется в некотором смысле «социально-ориентированным» государством, то разве что государством с нетрадиционной социальной ориентацией.