Павел Каторжевский: Кто и зачем «лепит» из Зянона Позняка социалиста?
Недавно своё 75-летие отметил оппозиционный белорусский политик, политэмигрант и лидер Консервативно-христианской партии «Белорусский народный фронт» Зенон Станиславович Позняк.
Независимые интернет-медиа незамедлительно бросились публиковать здравицы юбиляру и, учитывая идеологическую направленность большинства независимых белорусских СМИ, в таком чемпионате по славословию нет ничего удивительного. Но среди хвалебных публикаций особенно выделяется одна, опубликованная на сайте The Village Беларусь.
Если кто не в курсе The Village - это так называемый интернет-глянец, вторая жизнь бульварной прессы, но уже в электронном формате. На данном ресурсе публикуются материалы о жизни знаменитостей, порядке получении шенгенских виз для белорусов, выставках готических скульптур и тому подобное. Почему же информресурс, специализирующийся на материалах о новой коллекции эко-сумок и составлении подборок фильмов для просмотра на выходных, внезапно вспомнил про оппозиционного консерватора Зенона Позняка? Казалось бы, что Зенон Станиславович уже давно ушёл из категории «политика» в категорию «история», а всерьёз его воспринимают разве что те самые «зеноновские бабушки», уже давно ставшие своеобразным мемом даже в среде белорусской оппозиции, и незначительное количество убеждённых национал-демократов.
Но как говорил один умный человек, памятник которому стоит на главной площади города Минска: «Политическое безразличие есть политическая сытость. «Безразлично», «равнодушно» относится к куску хлеба человек сытый; голодный же всегда будет «партийным» в вопросе о куске хлеба. «Безразличие и равнодушие» к куску хлеба означает не то, чтобы человек не нуждался в хлебе, а то, что человеку всегда обеспечен хлеб, что он никогда не нуждается в хлебе, что он прочно пристроился к «партии» сытых».
Вот и на аполитичном, с первого взгляда, The Village можно найти массу интересных материалов и, конечно же, совсем «неполитического» содержания. Например, статья с призывами декоммунизировать советские названия улиц, которые, по мнению одного из колумнистов, названы в честь «террористов и убийц». Там же опубликована и статья, рассказывающая о 5 способах доехать из Минска в Гродно на празднование «Дня Воли». Так что появление на подобном ресурсе статьи о Зеноне Позняке вполне закономерно, но чем этот текст отличается от сотни таких же текстов и почему заслуживает отдельного рассмотрения?
В отличие от других подобных материалов, где Позняк представлен едва ли не как отец белорусской независимости, здесь политик представлен вполне себе левым социалистом, обещающим обложить налогами собственников шикарных усадеб, не разгонять колхозы, остановить номенклатурную приватизацию, поделиться с пенсионным фондом государственной собственностью и, конечно, не заставлять никого говорить на белорусском языке и ни в коем случае не преследовать «бывших коммунистов».
В реальности программа Позняка в 1994 году несколько отличалась от той воображаемо-идеальной, которая представлена в статье одним из редакторов «The Village – Беларусь» Александром Лычавко. Уже после прочтения первых строк становится понятно, что магистральная идея экономической программы Позняка – приватизация всего, что можно приватизировать, в том числе, и земли. Поэтому требования остановить «номенклатурную приватизацию» в данном случае могут означать только одно – начать приватизацию «неноменклатурную», под шумок откупившись от недовольных граждан компенсацией вкладов. Обоснование тотальной либерализации экономики в программе даётся просто умопомрачительное: «Как свидетельствует опыт развития всех передовых стран мира, нет других технологий в экономике, других механизмов, кроме рынка, чтобы точно информировать, нужна ли кому-то произведенная продукция, и объективно информировать об эффективности работы предприятий.».
Вот только опыт передовых стран свидетельствовал совершенно об обратном. Маргарет Тэтчер, британская «коллега» Зенона Позняка по консервативному лагерю, занимавшая пост премьер-министрки Великобритании с 1979 по 1990 год своей пещерной неолиберальной политикой уничтожила 15% британской промышленности, а безработица в Великобритании только за три года премьерства (1979-1982) Тэтчер выросла с 4 до 8%. Поэтому, со своими ультралиберальными новациями и ссылками на опыт «передовых стран» Позняк и его команда опоздали приблизительно на десять лет.
К тому же, Лычавко в своей статье не только не учитывает большинства положений экономической программы Позняка, выставляя напоказ только те, которые не вызывают отторжения у массового читателя, но и даёт стопроцентную гарантию того, что все предвыборные обещания были бы полностью выполнены. По крайней мере, заголовок статьи говорит именно об этом.
Те же программные пункты, которые излагаются в статье характерны для кандидата с ортодоксальными социал-демократическими установками, но никак не для неоконсерватора. Так зачем автор представляет Зенона Станиславовича и его экономическую программу своей полной противоположностью? Вероятно потому, что целевая аудитория интернет глянца – люди преимущественно молодые, которые наелись урезания социальных гарантий, рыночной экономики и консерватизма уже в лукашенковской Беларуси, которая всё меньше и меньше отличается от того, что предлагал в своё время Позняк.
Разница между Позняком и Лукашенко состоит разве что в том, что власть и собственность они планировали раздать разным группам власть имущих, один – нарождающейся буржуазии, второй – бюрократии и своему ближайшему окружению. В обеих случаях положение наёмных работников, которые составляли и продолжают составлять большинство населения, не волновало никого.
Показательна, в этом отношении, и ненависть обоих персонажей к коммунистам. Позняк, который клятвенно обещал не преследовать коммунистов в одном из своих интервью публично каялся в подобном «малодушии» и заявлял: «Коммунисты создали мне имидж жесткого, непримиримого политика, который не идет на компромиссы, не улыбается, будет коммунистов «расстреливать» и «вешать». Моя команда предложила мне показать образ ближе к реальности - простого, открытого, активного в жизненном окружения человека, в шапочке-кепочке, улыбается с женщинами и т. д. В принципе - это все мое, но сейчас бы я держался образа, который создали мне коммунисты. Жизнь подтвердила, что в нашей политике это хороший образ.» Действующий глава государства в отличие от своего заклятого оппонента уже в 1996 году не стеснялся в выражениях: «Особенно усилила свою позицию фракция коммунистов, имеющая обоюдовыгодные договоренности с фракцией аграриев. Эти силы способны реализовать в обществе недемократические, что крайне опасно, а также антирыночные в экономике тенденции, чего допускать нельзя» (интервью А. Г. Лукашенко газете «7 дней», 8 августа 1996 года).
Поэтому как бы ни противились идейные наследники Позняка действующей белорусской власти и как бы ни пытались натянуть сову консерватизма на глобус демократии, единственная разница между ними – цвет флага и риторика. Эксплуатация наёмного труда, частная собственность, элитаризм и антикоммунизм – вот основные ценности как бюрократии, роняющей слюни над государственной собственностью, так и для оппозиционных национал-демократов, которых к дележу этой собственности пока что не пригласили.
Так зачем трудящимся выбирать бело-красно-белой жабой и красно-зелёной гадюкой?
