Белоруссия прощается с дерусификаторами

«Мовный инспектор», как он сам себя называл, Игорь Случак был эвакуирован из страны с женой Алиной Нагорной и малолетними сыновьями Стефаном и Тадеушем (выбор имен многое говорит о «белорусскости» змагарского семейства) при поддержке фонда беглой оппозиции BYSOL и сейчас уже обживается в Вильнюсе.

В последнее время Случак был не особо активен, и я думал, что он давно уехал из страны вместе с основной частью змагаров, однако оказалось, что все три года после выборов он с семьей оставался в Синеокой. Сначала жили в собственном доме в какой-то деревне в Гомельской области, куда в свое время переехали из уютной квартиры в областном центре, а потом вели кочевой образ жизни, скитаясь по друзьям и знакомым.

Во время таких скитаний Случак даже написал книгу о тысячелетней истории дискриминации белмовы, так что какими-никакими средствами располагал – обычно такое творчество щедро оплачивается зарубежными спонсорами. Деревенский дом «мовного инспектора» тем временем оставался в запустении, чем воспользовались ушлые односельчане, которые вынесли оттуда все металлическое, включая забор из сетки-рабицы.

А ведь были у мовнюка и гораздо более удачные времена, когда он, если не чувствовал себя хозяином положения, то зачастую мог навязывать свою волю государственным органам.

Все началось с того, что, получив диплом юриста и от рождения обладая неуемной энергией, в 2009 году наш герой не подался в адвокаты или юрисконсульты, а решил посвятить себя защите белмовы от русскоязычного большинства белорусов. Сначала его инициатива была довольно локальной – под конкретную четко очерченную задачу проще получить грант.

Случак создал инициативу «делопроизводство по-белорусски» и сделался ударником эпистолярного труда. Число отправляемых им обращений во все инстанции измерялось тысячами, если не десятками тысяч. Он добивался изменений в законодательстве, повышения статуса белорусского языка, писал законопроекты, рассылал их всем 110 депутатам белорусского парламента.

Его проект изменений закона «О языках» включал поправки к 28 статьям документа и предполагал, в частности, ведение делопроизводства одновременно на двух государственных языках, что увеличивало документооборот вдвое, требуя огромных, в масштабах страны, трудозатрат.

Разумеется, депутаты за это безумие голосовать не стали, предложив неуемному автору воспользоваться правом законодательной инициативы самостоятельно, собрав 50000 подписей и инициировав референдум. Другие законопроекты Случака постигла примерно та же участь.

Но, если с парламентом отношения у «мовного инспектора» не заладились, то на других направлениях он нередко своего добивался, а его звездный час пришелся на 2017-2020 годы.

Новая инициатива Случака называлась «Умовы (в переводе – условия) для мовы» и была более глобальной по своим задачам. Сделав себе репутацию на борьбе за белорусскоязычное делопроизводство, он решил защищать белмову везде, куда доберется.

С энергией бешеного принтера он стал строчить обращения куда только мог придумать – производителям продуктов, торговым сетям, футбольным клубам и т.д. Везде требовал примерно одного – ввести белорусскоязычную маркировку, сделать версию сайта на мове и тому подобное. Если требование выполнялось – громко праздновал победу.

Если получал отказ – это становилось основанием для кампании по дискредитации. Бизнес объявлялся «антибелорусским», его минусовали в рейтингах, писали гневные отзывы, звучали призывы к бойкоту. Неудивительно, что многие, от греха подальше, с требованиями мовного шантажиста соглашались.

Позже, добившись популярности, он и вовсе решил поставить дело на поток, выпустив брошюру с шаблонами обращений и выложив ее в интернете. К концу десятых уже целая толпа «мовных инспекторов» строчили заявы по всей Белоруссии, едва почувствовав себя ущемленными в языковых правах.

Но самую громкую и скандальную популярность далеко за пределами Белоруссии принесли Случаку жалобы на «оскорбления белорусского языка». Дело в том, что Кодексе об административных правонарушениях Белоруссии есть статья о нарушении законодательства о языках, по которой за публичное оскорбление государственных и иных национальных языков можно получить пусть небольшой, но ощутимый для небогатого человека штраф.

До 2017 года статья не применялась, но тут появился Случак, начал в поисках таких оскорблений мониторить соцсети, и она заработала. Ему удалось добиться привлечения к ответственности по ней нескольких человек. Разумеется, исключительно за оскорбления белмовы. Причем зачастую довольно невинные и культурные.

Апофеозом этой истории стало привлечение к ответственности онкобольного ребенка. Поначалу Солигорский райисполком даже отказался штрафовать 16-летнего гимназиста, сославшись на отсутствие состава правонарушения, однако «защитник мовы» надавил через прокуратуру. Мать подростка даже лично обратилась к Случаку, сказала о том, что парень только что прошел курс химиотерапии и готов публично извиниться за свои слова, попросила отозвать заявление потому что стресс от скандала может негативно повлиять на течение болезни. Но «инспектор» был неумолим. Свой ответ несчастной матери в соцсети он сопроводил издевательским хэштегом #яжмать.

Такие вот штрихи к портрету крайне неприятного персонажа. В новой белорусской реальности, сложившейся после 2020 года, места, некогда весьма комфортно себя чувствовавшему себя змагару, не нашлось. С его «эвакуацией» республика стала немного чище.

Показательно, что нынешние «системные националисты» по-прежнему продолжают нахваливать Случака. Остается надеяться, что недалек тот час, когда они отправятся вслед за ним.

Артем Агафонов, Политнавигатор