Анатолий Матвиенко: О так называемом геноциде населения на землях современной Беларуси в 1654-1667 г.г.
Ещё надёжен наш окоп,
Ещё не сникли крылья.
Не расслабляйся, русофоб,
Наращивай усилья!
Они не подвели, наращивают. Излюбленным направлением белорусской националистической агитации является извращение давней истории. Пресмыкательство бело-красно-белых перед оккупантами в двух войнах хорошо известно, как и административный идиотизм персонажей того же цвета в 1992-94 г.г., тут уж ничего ни убавить, ни прибавить. Поэтому проще обратиться к событиям, отстоящим на многие столетия, придать им сенсационный оттенок, играть на низменных чувствах. Применительно к определённой части аудитории подобный метод действует, формируются отряды застрельщиков, готовых под бело-красно-белой тряпочкой идти на «защиту» Куропат, только почему-то довольно далеко от самих Куропат, или устраивать потасовки с милицией в центре столицы. Им, преимущественно молодым, внушается, что они – наследники великой древней нации литвинов-белорусов, тысячу лет сражавшихся с русскими оккупантами, и это сражение невозможно прекратить ни на один день.
«Россияне под руководством Минина и Пожарского выгнали из Москвы беларусов», пишут русофобские агитаторы, даже не задумываясь, что при Минине и Пожарском просто не могло быть не только белорусов, но даже России и россиян! Русское царство и его подданные – всё-таки далеко не одно и тоже с Россией и россиянами. Кстати, автор цитированной глупости о «белорусах» начала XVII века говорит о свите Лжедмитрия «наши», а о «россиянах» – «враги». Настоящий историк, не хухры-мухры!
Приведу ещё одно заявление, выпущенное в информационное пространство применительно к середине XVII века: «Польша в это время имела надежного союзника - Литву». Оно равноценно заявлению: «Ельцин имел надёжного союзника – собственную печень», потому что Литва вошла в состав Речи Посполитой (Польской Республики) на подчинённых началах, была внутри её и никак не могла являться союзником, то есть чем-то внешним и дружественным.
Подобных перлов в высказываниях белорусских националистов масса, думаю, они специально разбрасывают подобные ляпы ради развлекательности и, соответственно, популярности опубликованных писаний. Предполагаю, здесь учитывается психологическое воздействие на публику: ГПТУшник, сдавший историю на тройку и давно её забывший, чувствует себя не глупее подобных интернетных ораторов.
Я хочу обратиться к одной из любимых легенд русофобов – о «геноциде» белорусского населения «российскими» оккупантами-интервентами-агрессорами в ходе войны 1654-1667 г.г.:
«В войне 1654-1667 гг. Московии против ВКЛ и Польши погиб каждый второй беларус. Это стало чудовищной трагедией для нашего народа, и поэтому вполне понятен интерес беларуских историков к ней, желание разобраться в деталях и узнать правду. Однако сегодня историки России считают это желание «проявлением беларуского национализма».
Заметно, что из самого текста отрывка доносится запах фальшивки не только от сомнительной фактологии, но даже терминологии, ни один из российских историков не начертает слова «беларуский национализм», потому что такого зверя не существует в природе. Есть «белорусский национализм» и «беларускi нацыяналiзм», что одно и то же на двух языках. Он имеет различные оттенки у разных авторов, но касательно извращения истории сущность одинакова. Применительно к той войне националисты возлагают полную ответственность за уничтожение половины «белорусского» населения Литвы на московитов, проводя параллель или даже причинно-следственную связь с современностью. Анатолий Тарас заявил в одном из интервью, посвящённом выходу его книги «Анатомия ненависти: русско-польские конфликты XVIII—XX вв.», следующее:
«…Я последовательно провожу антироссийскую линию. <…> Речь идет о том, что независимо от того, каким был политический режим в России – самодержавным, конституционно-монархическим, буржуазно-демократическим, коммунистическим или непонятно каким (как сейчас) — суть внешней политики России всегда заключалась в агрессии».
Жаль, что А.Тарас живёт не в Турции, у него была бы замечательная пища для рассуждений об агрессивной политике Греции со времён Александра Македонского.
Итак, если оставить в стороне реплики националистов, которые сложно воспринимать без улыбки, давайте вместе подумаем, что привело Русское царство и Речь Посполитую к упомянутой войне и кто виновник убийства более чем миллиона жителей будущей Беларуси.
Политическая карта Восточной Европы сформировалась к середине XVII века под влиянием множества военных конфликтов. Их череда складывалась из агрессивных завоевательных походов литовских (балтских) князей на восток и юго-восток с расширением территории ВКЛ, что считается русофобскими историками благом (собирание земли русской вокруг Москвы наоборот – интервенцией). Экспансия ВКЛ сопровождалась набегами вглубь Московской Руси, грабежами, насилием, массовыми убийствами – вполне в духе эпохи.
За сотню лет до событий войны 1654-1667 г.г. бушевала другая война – Ливонская. Литовская шляхта, состоявшая из представителей балтских семей и примкнувшим к них славянских фамилий, постепенно утрачивающих восточно-славянскую этническую идентичность, боялась справедливого возмездия за столетия разбоя; они не нашли лучшего выхода, чем пожертвовать национальным суверенитетом и влиться в Польшу, формально – в качестве равноправного субъекта федерации, на деле – подчинённой восточной окраины. Разросшаяся Польша (Речь Посполитая) получила от ВКЛ в наследство конфликты с Русским царством и проводило ту же экспансионистскую политику, правда, усилия направлялись на удержание награбленного. В частности, поляки добивались установления полного контроля над Левобережьем Днепра на территории современной Украины, шла разорительная и кровопролитная война. Днепровское казачество во главе с гетманом Богданом Хмельницким обратилось к русскому государю о принятии Левобережья в состав Русского царства и переходе казачества в русское подданство.
Прошу обратить внимание на хронологию событий.
Октябрь 1653 года – Земский собор удовлетворяет прошение казачества о воссоединении с Русским царством.
Январь 1654 года – состоялась Перяславская Рада, подтвердившая практически единодушное стремление жителей Левобережья к объединению с Русью.
Никаких боевых действий Русское царство против Речи Посполитой не вело. Более того, в начале 1654 года не происходило сколько бы то ни было серьёзных столкновений между днепровским казачеством и поляками. Фактически, панам дали понять: вы здесь не нужны. Вам не рады. Вам никто и никогда не желает подчиняться. Кончилось ваше время, панове! Осталось только подписать мирный договор и обозначить новую границу.
В ответ началось наступление польско-литовских войск – в марте 1654 года. И царю Алексею Михайловичу не оставалось ничего другого, как ответить на польский вызов.
Подчёркиваю, уже на первом этапе войны именно польская сторона (ну и литовская внутри польской) несут полную ответственность за эскалацию конфликта, за то, что он перекинулся на территорию Смоленщины и современной Беларуси. В компании 1654 года её восточная часть была освобождена от паньства, причём, по меркам того времени, достаточно бескровно. По принципу «против лома нет приёма» архаичное войско Речи Посполитой, набранное по принципу «посполитого рушения», регулярной армии Русского царства ничего противопоставить не могло.
Тот исторический период интересен употреблением слова «белорусцы» в письменных документах Русского царства применительно к населению наших земель, причём «белорусцы» никак не отождествлялись с польско-литовской шляхтой. Этой сейчас националистические историки пытаются причёсывать тогдашний люд под единую литвинскую гребёнку, современникам разница была видна ещё как! Алексей Михайлович наказывал к «белорусцам» относиться лояльно, если только они не поддерживали польско-литовскую сторону.
В польских документах к Белой Руси относились земли европейской части Русского царства. Русская часть Великого княжества Литовского, Русского и Жамойтского именовалась Чёрной Русью. Белорусцы в Чёрной Руси! Запутанная этимология. Но Бог с ней.
К концу 1655 года поляки были отброшены практически до исторических границ Королевства Польского. Все попытки контрнаступления и осады занятых русскими городов оказались отбитыми. Польша потерпела разгромное поражение и принялась искать мира.
В 1655 году был возможен принципиально иной путь исторического развития, если бы Алексей Романов не стал слушать польский скулёж о прекращении войны и согласился бы со шведами совершить раздел Речи Посполитой. Русскому монарху Польша обоснованно представлялась поверженным, раздавленным противником, ни на что более не способным, а рост шведского могущества, превращение Швеции в региональную великую державу беспокоили достаточно серьёзно. Тем более шведы начали тайные переговоры с днепровским казачеством. Русский царь принял судьбоносное решение, в долгосрочном разрезе спорное: продолжить войну со шведами, заключить мир с Речью Посполитой и использовать остатки военных возможностей поляков для противодействия шведам.
24 октября 1656 года в Вильно (Вильнюсе) было подписано перемирие, закончившее войну. Польская сторона находилась в жалком положении: шведы захватили крупнейшие города Речи Посполитой. Поляки-литовцы разве что сапоги не лизали русским, предлагали Алексею Михайловичу занять польский трон, признать все территориальные завоевания Москвы… Фактически Виленское соглашение и сопутствующие переговоры знаменовали собой переход от войны к союзу. Но только чисто внешне.
В эти же дни происходили события, в полной мере раскрывающие вероломство паньства. 20 октября (на четыре дня раньше Виленского мира) была подписана Кейданская уния, по которой поляки отдавали ВКЛ шведскому королю Карлу Х Густаву! То есть земли, контролируемые армией Русского царства. Одновременно казачество получило ложные сведения, что оно возвращается Москвой обратно польской короне, хоть ничего подобного и близко не планировалось. Не военной удалью, так подлостью и обманом, полякам удалось всё же нанести урон русской стороне, втравив Алексея Михайловича в продолжение кровопролитной и изнурительной войны со шведами.
Касаясь русско-польской войны 1654-56 г.г., отмечу: нет никаких данных о депопуляции «белорусцев» до Виленского мира. Нет никаких данных, сколько составили безвозвратные потери в результате войны (убитые, умершие от ран, превышение смертности военного времени над смертностью мирного времени). Но какая бы цифра не называлась, она практически стопроцентно лежит на совести польско-литовской военщины, развязавшей эту войну в марте 1654 года и бесславно её продувшей.
1657 год в польско-русских отношениях не принёс перемен. Мир вроде бы окреп, несмотря на польский удар в спину в виде Кейданской унии. Русские достаточно успешно теснили шведов в Прибалтике.– На территории бывшего Литовского Княжества, отныне части Русского царства, налаживалась мирная жизнь. В городах и крепостях находились весьма малочисленные гарнизоны мирного времени.
В этом плане анекдотично звучат заявления о «всенародной партизанской войне» против московских оккупантов. Учитывая более чем скромное количество московитов на бывших литовских землях, «всенародно» сражаться было просто не с кем.
В отличие от режима после 1795 г. и особенно подавления сепаратистского польского мятежа 1863-64 г.г., царские власти вели тогда себя чрезвычайно сдержанно, не приступили к ликвидации униатства, оставили на местах шляхту, землевладельческая часть которой легко переметнулась под новые знамёна. То есть выступления местного населения, а таковые действительно имели место, вылились в противоборство именно с этой недобитой шляхтой!
В писаниях националистов нередко упоминается в качестве «героя» перебежчик на польскую сторону из русских войск наказной полковник Денис Мурашка, способствовавший «освобождению» от москальских оккупантов.
В польском источнике (автор – Ян Цедровский) данный персонаж предстаёт с совершенной иной стороны:
«1657 года 14 Марта. Мы претерпевали необычайные грабежи и наезды от наших собственных мужиков, полковником которых был гультяй Денис Мурашка, основавший себе (sedem belli) притон в Каменце. Этот безбожный человек и его гультяи, не только мужиков и подданных наших, но и челядь бунтовали и в свой реестр вписывали и были важнейшей причиной тяжкого голода и разброда всех мужиков».
В мирное время 1657 года польские власти беспокоились, что бандитизм со стороны отребья, подобного Мурашке, может вызвать ответные меры со стороны русской администрации, и тот же Ян Цедровский пометил в своих записях:
«По уничтожении гультяев Мурашки в Прусовичах 1658 года, послало меня воеводство с его мочью паном Пршичевским к Князю Шереметьеву (который пребывал в Борисове не мало времени) объяснить, что де громили людей не его мочи Царя, но наездников и разбойников».
То есть «борца за свободу против оккупантов» ликвидировала сама шляхта в порыве служения русским властям.
К сожалению, мир продержался только до осени 1658 года.
Я лично не вижу никаких причин объединять две войны в одну – «Тринадцатилетнюю». Первая ограничена во времени вынужденным вступлением Русского царства в войну Гетманщины против Польши и до Виленского перемирия. Что же касается отсутствия полноценного мирного договора, так и Советский Союз не подписал его с Японией, что совершенно не означает продолжение войны после 1945 года.
После смерти Богдана Хмельницкого поляки заключили союз с новым казачьим гетманом и уже одним фронтом выступили против Русского царства, чьи основные силы были брошены против шведов. Алексей Михайлович вынуждался подписать невыгодный мир со шведами, сохранив лишь часть завоеваний на севере.
Подчёркиваю, у польской стороны не было ни единого повода нарушить перемирие. Поляки объявили войну, руководствуясь исключительно соображениями удачности момента: ослаблением Руси шведской войной и альянсом с казаками, к антимосковской коалиции вскоре присоединились крымские татары.
В отличие от польско-литовской армии, бесславно сдавшей литовские земли в предыдущую войну, в новой войне русские гарнизоны сражались отчаянно и мужественно. На возобновление оккупации этих земель шляхте потребовалось восемь долгих лет, при том, что «белорусский» фронт оставался второстепенным, и бои здесь происходили не самые масштабные. Например, разгром войск Юдицкого и Воловича под Мяделем 29 января 1659 года силами боярина и воеводы Ивана Андреевича Хованского, по русским данным, характеризуется такой численностью участвовавших в боестолкновении: до 2000 у Хованского, 6000 личного состава у польско-литовской стороны. Учитывая, что данные о «многократно превосходящем противнике» зачастую приводятся неточные, участвующих в боестолкновении могло быть и меньше. Всё равно этот бой существенно повлиял на оперативно-тактическую обстановку в регионе.
Вторая в данный короткий период и не последняя война в долгой истории русско-литовско -польского противостояния закончилась для Москвы поражением. Противник сумел вернуть большую часть утраченного до 1657 года. Русскому царству вернулся Смоленск, сохранились территориальные приращения на землях современной Украины.
Кому выгодно объединение двух войн в одну – «Тринадцатилетнюю»?
Во-первых, лёгкое косметическое изменение историографии позволяет российским авторам объявлять войну победной: и без того огромная Русская держава образца 1654 года к Андрусовскому миру 1667 года стала ещё крупнее за счёт Смоленщины и Левобережья Днепра.
Во-вторых, отечественные русофобские историки сознательно смешивают первую, сравнительно скоротечную и малокровную войну, когда русская армия вошла на эти земли, закрепилась, а между сторонами был подписан мир, с долгой, изнурительной и опустошительной войной 1658-1667 годов, развязанной польско-литовской верхушкой исключительно из реваншистских, грабительских, захватнических побуждений.
Обращусь к книге Геннадия Сагановича «Невядомая вайна 1654 - 1667 г.г.», достаточно тенденциозной, но ещё более тенденциозно истолкованной, о чём он возмущённо говорил в интервью. В нём, в частности, утверждается: «Согласно популярной версии, до войны в Беларуси насчитывалось 2,9 миллиона жителей, после войны - 1,4 миллиона. <…> Это примерные подсчеты потерь на территории ВКЛ от 1648 по конец 1667 г. Вместе с Хмельниччиной! И я только лишь привел подсчеты Юзефа Моржи и Василия Мелешки. Я нигде не писал, что столько московская армия уничтожила!
Страшно читать, что только мне не наприписывали! - cказал Геннадий Саганович. - Утверждают, даже, будто бы я в этой книге что-то писал про геноцид! Полный бред – в ней даже слово такое не использовалось. Сегодня мы видим, что эти подсчеты очень несовершенны».
Я тоже не знаю истинных масштабов бедствия, очевидно для меня лишь одно: массовая гибель «белорусцев» пришлась в основном на период польско-литовской реваншистской компании.
Сейчас любят много писать о культурных традициях литовской шляхты, их позитивном вкладе и т.д. Но нельзя забывать, что та же самая шляхта, особенно верхушечная её часть, легко приносила в жертву своим неуемным амбициям любое, подчёркиваю – любое количество населения земель будущей Беларуси.
Две войны (или одна «Тринадцатилетняя война», если так угодно) отодвинули освобождение от шляхетского гнёта более чем на сотню лет. Польское вероломство 1658 года окончательно сформировало у правящей русской верхушки убеждение, что с Речью Посполитой и особенно с её агрессивно-неуемной литовской частью нужно кончать – решительно и радикально. Предстоящие разделы Речи Посполитой стали неизбежными.
