Белорусско-российская интеграция: все только начинается
Белорусско-российская интеграция сдвинулась с мертвой точки. Эту фразу, говоря об итогах встречи Путина с Лукашенко, повторили очень многие комментаторы. Но в остальном мнения экспертов порой расходились радикально, в интервале от «обещать – не значит жениться» до «любимую продали». Трехлетний марафон по согласованию дорожных карт вышел на финишную черту. Два президента в Кремле в четверг документы согласовали, а в пятницу они были рассмотрены на заседании союзного Совмина. Теперь уже ничто не будет препятствовать их подписанию во время Высшего госсовета Союзного государства, которое пройдет в Минске 4 ноября. Дата выбрана символичная – россияне будут отмечать День народного единства. Будет ли 4 ноября точкой отсчета в реальном объединении или лишь заходом на новый круг в затянувшемся интеграционном процессе – покажет время. Главное – был сделан первый шаг.
Сами дорожные карты, вокруг которых в свое время было построено немало конспирологических теорий, тоже опубликованы, хотя и в очень общем виде. Никакой «31-й карты», предусматривающей политическую интеграцию и создание наднациональных структур, среди них нет. Нет и общей валюты, союзного парламента, единого информационного пространства и многого другого.
Абсолютным приоритетом поставлена экономическая интеграция, политическая отложена в долгий ящик. В этом, кстати, ключевая уязвимость – стороны договорились о действиях по углублению экономической интеграции, но не договорились о механизмах контроля за исполнением достигнутых договоренностей. Это означает риск того, что договоренности будут выполняться выборочно, как положения Союзного договора 1999 года.
Пока единственным действенным стимулом к тому, чтобы белорусская сторона выполняла взятые на себя обязательства является ее зависимость от российской финансовой поддержки и дозированное выделение этой самой поддержки. Непосредственно с Россией пока удалось договориться лишь о 0,6 млрд долларов до конца 2022 года, чего в условиях западных санкций и огромного бюджетного дефицита явно недостаточно для поддержания устойчивости белорусской экономики. Выделение же 3 млрд по линии Евразийского стабилизационного фонда (фактически от той же России) пока под вопросом.
Согласованные президентами дорожные карты – это рамочные документы, которые содержат не готовые решения, а лишь направления, по которым нужно двигаться. Поэтому ждем нового торга и споров по механизмам реализации этих дорожных карт. Противоречий между сторонами тут много и, естественно, каждая сторона будет продвигать именно свои интересы.
Возьмем, к примеру, госзакупки. Белорусская сторона давно добивается участия своих предприятий в российских тендерах наравне с местными компаниями. Некоторые производители уже успешно это делают, но хочется большего. В то же время для российского производителя выиграть белорусский тендер – задача практически невыполнимая. Унификация подразумевает равные возможности для обоих сторон, но захотят ли этого белорусские власти? Будут ли создавать дополнительные барьеры в обход взятых обязательств?
Единая налоговая, торговая, промышленная и аграрная политика, единые правила конкуренции и бухучета должны способствовать серьезному притоку российских инвестиций в белорусскую промышленность, сельское хозяйство, торговлю, развитие и модернизацию ветшающей инфраструктуры, на которое у белорусского государства попросту нет денег. Но можно представить ожесточенность торга и эмоциональность спичей про олигархов, всенародное достояние и «клочки земли». Да, кстати, вопрос собственности на землю тоже находится в сфере аграрной политики, которая будет унифицирована.
Гармонизация налогового и таможенного законодательства, унификация систем по маркировке и отслеживанию товаров снимет многие вопросы и делает общий рынок более прозрачным, но начисто разрушает серые схемы некоторых местных олигархов. А потому и тут без сопротивления не обойдется.
В области социальной политики между двумя государствами есть серьезные различия. В России медицина страховая, у нас – бесплатная государственная. У нас пенсионная система распределительная, а в России – смешанная, распределительно-накопительная. Декретный отпуск в Беларуси длится 3 года, а в России – 2. Белорусский госбюджет и бюджет ФСЗН давно трещат по швам, а наши чиновники давно заглядываются в сторону восточных соседей, однако подходящего момента для непопулярных реформ пока не нашлось. Теперь для них появится подходящее обоснование, а пропагандисты будут валить весь негатив на россиян, которые «выкручивают руки».
В общем, несмотря на то, что реализация интеграционных программ дает белорусской экономике мощный импульс к развитию, простым и быстрым этот процесс не будет. Желание его заболтать в согласованиях и саботировать выполнение уже принятых решений у белорусской стороны будет возникать не раз и не два. То, что, документы согласованы и вскоре будут подписаны – это, конечно, прорыв в двусторонних отношениях, но поддаваться эйфории – точно не время. Все только начинается.
